Ирма блефовала: не было у неё с собой никакой капсулы. Однако сумку её при входе в госпиталь никто и никогда не досматривал. Так что её отец поверил. И она с невыразимым торжеством увидела, что лицо его становится почти такого же цвета, что и медицинский халат.

— Если ты это сделаешь, — сказал он, — то останешься без гроша — как и твоя мать! Моя экстракция приведет к тому, что меня объявят безвестно отсутствующим. Я ведь не оформлял биогенетический паспорт, и мою личность никто подтвердить не сможет. Так что тебе и твоей мамаше придется ждать семь лет, прежде чем я буду признан умершим, и вы сможете получить принадлежащие мне деньги. На что вы будете жить всё это время? Станете торговать собой?

— Вероятно, — сказала Ирма, — ты говорил то же самое — что она останется без гроша — и той медсестре? Татьяна Павловна — так ведь её звали? Да, да, не удивляйся: я знаю, что ты беседовал с ней перед тем, как она слетела с катушек. Ты ей пообещал, что уволишь её с волчьим билетом, если она не утопит своих пациентов?

— Ну, не в бассейне же! — вырвалось у фон Берга.

— Ах, ну да! Такой эскапады ты от неё не ждал. Ей только и надо было, что помочь твоим подельникам довести безликих до Даугавы. А полиция не стала бы выяснять, при каких обстоятельствах все эти люди исчезли.

— Они не люди! Эти существа — они просто человеческие отходы, которые кто-то должен убирать!

При этих словах своего отца Ирма и нажала на курок — просто не смогла больше сдерживаться. А когда доктор упал и провалился в сон, она подтащила его бесчувственное тело к бассейну и босой ногой спихнула в воду.

8

— А потом, — сказала барышня фон Берг, — я бросила в бассейн и Рипа ван Винкля тоже. Чтобы вода уничтожила мои отпечатки пальцев. Я же не знала, дружочек, что это был не его пистолет, а твой. Не думала, что нечаянно подставлю тебя.

Она глянула на Макса с извиняющейся улыбкой. Но тот лишь покачал головой:

— Фон Берг наверняка сам собирался меня подставить. Потому и забрал мое оружие. Точнее, ему был интересен не я… — Он осекся на полуслове, поняв, что едва не выдал секрет Настасьи.

А та неожиданно спросила, удивив Макса своей прямолинейностью:

— И для чего вы нам это рассказали, Ирма? Вряд ли вы планируете сдаться полиции, чтобы с Максима Алексеевича сняли обвинения.

— Не планирую. Да и какой смысл — если на вас двоих ополчились добрые пастыри? — Она явно и без слов Макса поняла, что Настасья оказалась у него дома не просто так. — Но я помогу вам покинуть Балтийский союз — доставлю вас обоих до границы с Конфедерацией. На твоей машине, дружочек, вам двоим из Риги точно не выбраться. И раздобыть новую ты не сможешь: тебя первый же встречный сдаст ради получения награды.

9

Вещи для отъезда Максим Берестов держал наготове постоянно, с тех пор, как поселился в этой квартире. Так что уже через пять минут он вошел в гостиную, держа в одной руке свой паспорт с вложенным в него ветеринарным сертификатом Гастона, а в другой — уложенную спортивную сумку. В портмоне Макс положил толстую пачку дорожных чеков, номинированных в червонцах Евразийской Конфедерации: с портретом знаменитого русского путешественника Николая Пржевальского, который многие ошибочно принимали за изображение генералиссимуса Сталина. А дочка доктора к тому времени уже переговорила с кем-то по телефону из соседней комнаты. И сообщила, что машина будет ждать их на подземной стоянке кондоминиума через десять минут.

— Я смотрю, — сказала Ирма, — у тебя, дружочек, тоже старый паспорт — не биогенетический. Прямо как у моего фатера!

Макс только пожал плечами:

— Никто же не обязан получать паспорта нового образца!

Новые паспорта стали выдавать в конце 2076 года. И были это высокотехнологичные гаджеты, напоминавшие паспорт только прямоугольной формой и гербом. Теперь даже идентификация безликих не составляла проблемы — если, конечно, документы имелись у них при себе. Так что колберы, бросая обезличенную жертву, очищали её карманы не только от денег.

Но изредка биогенетические паспорта всё же продавались вместе с нелегально извлеченным экстрактом Берестова. Он изменял геном организма до такой степени, что генетический материал реципиента вполне мог использоваться для активации паспорта донора. Вот только — возникал риск двойной идентификации. Если бы полиция сумела обнаружить безликого генетического двойника владельца паспорта, то это стало бы как раз тем самым веским и неоспоримым доказательством, которое могло привести к осуждению и наказанию виновного. А незаконная трансмутация была одним из тех преступлений, которые карались принудительной экстракцией. То есть, попросту говоря, отсроченной смертной казнью.

Потому-то и бесполезны были для посторонних людей паспорта Настасьи и её погибшего жениха. Он уже передал их девушке — оба. И Настасья убрала их во внутренний карман старой кожаной куртки Макса, которую она надела поверх его же толстовки. Под её длинной полой девушка спрятала от чужих глаз кобуру с зеркальной колбой, а капюшон толстовки вытащила наружу.

— Ну, мы можем отправляться? — спросила Настасья, набрасывая капюшон на свои роскошные черные волосы.

Макс так залюбовался на неё, что даже не сразу услышал её вопрос. А потом его вдруг осенило.

— Ох, чуть не забыл! — Он даже по лбу себя хлопнул и поспешил в свою спальню.

Там, в тайнике за прикроватной тумбочкой, лежал предмет, которым он даже не предполагал воспользоваться когда-нибудь. Хранил он его просто так, на всякий случай. И еще — из уважения к отцу, который прислал ему эту вещь охраняемой курьерской почтой, хотя по виду это был всего лишь прямоугольник из плотной бумаги. Форматом он был с визитную карточку, однако выглядел абсолютно чистым — без каких-либо надписей. Макс бережно убрал его во внутренний карман своей джинсовой куртки, вышел в прихожую, и они все вместе направились к выходу.

Макс покинул квартиру последним — чтобы запереть за собой дверь. А потом еще отвлекся на то, чтобы снять у Гастона с шеи бандану и надеть на него ошейник с поводком (чего он почти никогда не делал). Так что он и не заметил, как Ирма нажала кнопку вызова лифта.

10

Макс понял, какую они допустили оплошность, только когда дверцы лифтовой кабины разъехались в стороны. В кабине ехали две пассажирки: молодая мать с дочерью двух-трех лет. И взрослая женщина, и маленькая девочка — обе были красивыми, как с рекламной картинки. Но друг на дружку совершенно